Древнее Юрьево
/ Главная / Города России / Новгород / Юрьево
Юрьево — так по давней традиции называется часть южной окраины современного Новгорода, живописпая местность на левом берегу Волхова, недалеко от его истока. В дни отдыха сюда любят приезжать новгородцы. Наряду с памятниками старины их привлекают большая парковая зона, пляж на песчаной отмели, яхт-клуб, пункт проката лодок, туристические базы.
У каждого человека, побывавшего в Юрьеве, этот чудесный уголок остается в памяти. Да и как не запомнить открывающуюся взору красоту Приильменья — заливные луга, летом с травами почти в рост человека, неоглядную гладь озера Ильмень вдали.
На этом зелено-голубом просторе четко вырисовывается силуэт взметнувшегося в ввысь Георгиевского собора — известного памятника древнерусской архитектуры.Невдалеке, южнее бывшего Юрьева монастыря, расположена сосновая роща полуостровка Перынь, на котором археологи нашли место древнего языческого мольбища ильменских славян — далеких предков новгородцев. Западнее находится музей деревянного зодчества, названный в память о некогда существовавшей на этом месте деревне Витославлицы. В этот музей под открытым небом со всей Новгородской области привозят редкие по красоте деревянные постройки. Здесь особенно приятно побродить в тиши старого парка, отдохнуть.
Сочетание спокойной северной природы с памятниками прошлого заинтересовало кинематографистов ряда студий страны. В Юрьеве проводились натурные съемки эпизодов художественных картин «Сын рыбака», «Поезд милосердия», «Аленушка» и других.
Название «Юрьево» закрепилось за местностью примерно с XVII века и было связано с монастырем, который владел окрестными землями. Теперь же оно употребляется лишь по старой памяти.
От железнодорожного и автобусного вокзалов города, расположенных рядом, в Юрьево идут рейсовый автобус и маршрутное такси. После открытия навигации, с мая по сентябрь, от новгородского кремля до Перыни курсируют теплоходы. В погожий день летом сюда можно пройти пешком, а зимой — на лыжах: расстояние не более четырех километров.
Асфальтированная дорога, обогнув Кремлевский парк, ведет к югу мимо старого крепостного вала с Белой башней (XVI в.), памятников древнерусского зодчества — церквей (XII в.) Петра и Павла на древнем кладбище Сильнище (теперь Петровское, или, как еще называли, Синичья гора) и Благовещения на Мячине. Далее она устремляется в аллею вековых ив на дамбе через озеро Мячино к северным воротам монастырской стены, над которой возвышается колокольня.
Пятиугольником стен здесь ограничена площадь чуть больше пяти гектаров. В зданиях бывшего монастыря идет обычная современная жизнь: работает одно из городских профтехучилищ, готовящее кадры для предприятий Новгорода, ряд помещений используется для хозяйственных целей.
Но на всем тут лежит и отпечаток глубокой старины. Он заметен в необычности архитектуры, отразившей стили разных эпох, в остатках источенной временем булыжной мостовой, в узловатых стволах столетних деревьев.
Основание Юрьева монастыря русский историк В. Н. Татищев, вероятно пользовавшийся в XVIII веке неизвестными нам источниками, относил к 1030 году. На этот год есть ссылка и в других работах.
В тот год, после победы над чудью, князь Ярослав Мудрый, крещенный именем Георгий (Юрий в переводе с греческого — земледелец), основал город Юрьев (сейчас г.Тарту) и построил храмы в Новгороде и Киеве. Для храма в Новгороде избрали место на пути к загородной княжеской резиденции, которая находилась в деревне Ракомо на берегу озера Ильмень. Имя князя и определило название монастыря, возникшего здесь, — Юрьев.
С понятием «монастырь» в сознании обычно связывается его реакционная сущность. Действительно, уже в средневековье монастыри были центрами мракобесия, борьбы против передовых общественных и научных идей.
Было ли в деятельности русских монастырей что-либо полезное?
Академик М. Н. Тихомиров, например, отмечал, что монастыри Древней Руси, среди них и Юрьев, служили для своего времени и своеобразными культурными центрами. В монастырях велись летописи, собирались и переписывались книги, веками накапливались произведения древнерусского искусства — иконы, ювелирные изделия, узорчатое шитье и многое другое, созданное руками безвестных талантливых умельцев из народа. Ценя все это, любуясь художественными достоинствами древних культовых построек, мы отвергаем их религиозное содержание.
Архитектурный комплекс бывшего Юрьева монастыря сейчас охраняется государством. Это один из самых посещаемых памятников истории и культуры в Новгороде.
Войдем через северные ворота под колокольней внутрь архитектурного комплекса и увидим главную его достопримечательность — Георгиевский собор.
В дошедших до нас источниках самые ранние сведения о Юрьеве относятся к началу XII века. В Новгородской (третьей) летописи записано: «В лето 6627 (по старому летосчислению, по новому — 1119 год) великий князь Всеволод Мстиславович заложил церковь каменну... от града за три поприща (название древнерусской версты, примерно 1,5 км), во имя Георгия... а мастер трудился Петр».
Так, по свидетельству летописца, мы узнаем имя зодчего величественного сооружения, которое, простояв восемь с половиной веков, не утратило своей художественной ценности.
Имя Петр приведено только в поздней (XVII в.) Новгородской летописи и взято было летописцем с утраченной ныне надписи на стене Георгиевского собора. Поэтому некоторые исследователи считают, что об имени зодчего можно строить лишь догадки.
Мастер, создавший Георгиевский собор, творил в эпоху, когда Русь — самое большое государство Европы XI века — вступила в период резких социальных изменений.
В начале XII века, несмотря на усилия Владимира Мономаха править огромной державой, процесс распада государства на удельные княжества продолжался.
Задолго до постройки Георгиевского собора, в 1103 году, Мстислав заложил красивую и просторную церковь Благовещения на Городище — в новой княжеской резиденции, в двух километрах южнее Новгорода; десятилетие спустя — каменный Никольский собор в Новгороде на Ярославовом дворище. Через четыре года примерно на таком же расстоянии от кремля, как и Городище, севернее города, в Антониевом монастыре, начали возводить Рождественский собор.
Вскоре после отъезда Мстислава в Белгород его сын Всеволод повелел заложить еще один храм — теперь уже в Юрьеве.
К началу строительства Георгиевского собора храма, возведенного по велению Ярослава Мудрого, уже не было. Возможно, он сгорел, рухнул и был разобран. Археологические поиски остатков этого здания не проводились. Можно предположить, что место его было где-то поблизости от нового сооружения.
Основываясь на изучении древних храмов и исторических источников, профессор М. А. Ильин в своей книге «О русской архитектуре» (М., 1963) предположил, что строительство собора проходило так.
Первоначально зодчий мог выполнить модель — образец собора из глины, на котором просчитал все действительные размеры будущего строения, уточнил пропорции. Затем для закладки здания было выбрано место, где сточные воды не задерживались на поверхности земли, а почвенные — близко к ней не подходили.
Апрельским утром 1119 года, по описанию М. А. Ильина, у заранее выровненной площадки собрались князь Всеволод, игумен Кириак с монастырской братией и зодчий-мастер со своими помощниками. У мастера в руках были деревянное «мерило» в четыре «смоленских» локтя (локоть — древнерусская мера — равен двум большим пядям, а пядь — 31 см) и смотанная бечева с двумя колышками по концам. И «когда на горизонте за широко разлившимся Волховом появился блистающий край солнца, один из помощников Петра... забил колышек, другой, быстро разматывая бечеву, побежал в противоположную от восходящего солнца сторону. Петр же острым концом «мерила» провел вдоль натянутой веревки черту. Так на земле по оси восток—запад легла первая архитектурная линия. Затем Петр... в центре площадки, где... в вышине поднимется барабан... с куполом, воткнул колышек».
От него с помощью веревки и «мерила»- мастер обозначил контур будущего купола. На выровненной свежей земле, словно на бумаге, начертил зодчий и весь грандиозный план собора.
«...Началось рытье рвов под фундамент. Когда через несколько недель рвы были вырыты, последовало «водружение корения», то есть закладка основания — фундамента здания. По дну рвов были уложены деревянные лежни, скрепленные большими коваными гвоздями-костылями, на которые легли большие валуны, между ними — камни помельче; затем их залили смесью извести с песком и толченым боем кирпича — цемянкой».
Строительство собора, требовавшее много кирпича и камня, шло более десятилетия. Работали только в теплое время года — с поздней весны до ранней осени. Опытным был мастер, но с волнением ждал он разборки лесов, подмостей, опалубок. Не раз, должно быть, обращался к модели, проверяя по ней правильность осуществления замысла.
Когда стали покрывать купол свинцовыми пластинами, зодчий распорядился в основании креста поставить шар. Это была точка, отметившая общую высоту здания, последнюю меру пропорций, примененных мастером.
Торжественное открытие собора, по некоторым сведениям, произошло в 1130 году.
Создав парадное сооружение, зодчий придал ему облик суровой неприступности. Он как бы подчеркнул особую роль, которую стал играть Юрьев монастырь в жизни Новгорода. Расположенный на водном пути «из варяг в греки», монастырь вместе с Городищем образовал своего рода южные ворота города и был построен с учетом его вероятных оборонительных функций. Находясь рядом с резиденцией князей и основанный князем, он, как и повелевал заказчик, отличался красотой и величием, чтобы служить укреплению княжеского могущества.
Мысль о единстве светской и духовной власти подчеркивало архитектурное сходство Благовещенского и Георгиевского соборов, вставших друг против друга на противоположных берегах Волхова.
С окончанием строительства этих сооружений завершилась пространственная композиция Новгорода и его окрестностей, которую внутри города составляли возвышавшиеся над бревенчатыми жилыми домами Софийский и Никольский соборы, а вне его — в противоположных от центра направлениях, на подступах к городу с Ладоги и Ильменя — каменные соборы Антониева и Юрьева монастырей, а также Городища.
Но ни огромные по тому времени масштабы строительства, ни пышность убранства возводимых храмов не смогли обеспечить роста княжеского влияния, укрепить положение князя в городе. Восставшие новгородцы вскоре изгнали Всеволода с «новгородского стола». Со второй четверти XII века князья, приглашаемые в Новгород, селились только вне города, у истока Волхова, на Городище.
Дальнейшее развитие Юрьева монастыря было тесно связано с новой княжеской резиденцией. Городище становилось важным центром политической жизни Новгорода, а монастырь на целые века — главной княжеской опорой.
Свидетель и ровесник далеких времен, Георгиевский собор сохранил приметы той эпохи. В этом сооружении зодчий по-своему воплотил идеалы прекрасного, которые исстари жили в народе.
На неискушенный взгляд особенности архитектуры памятника незаметны. Как и большинство древнерусских храмов, собор имеет простую призматическую форму и завершается главами. С восточной его стороны — традиционные полукружия алтарных апсид, с северо-западной — башня, увенчанная куполом.
В чем же проявилось мастерство Петра? В достижении особой гармонии обычных для того времени архитектурных частей, деталей, в их умеренной, искусной декоративной обработке.
Внимательный обзор внешнего облика собора помогает точнее и глубже ощутить и понять его своеобразие в сравнении с архитектурой других древних храмов. Башня, примкнувшая к углу здания, в отличие от круглой башни собора в Антониевом монастыре, прямоугольная, квадратная в плане. Одна из ее сторон составляет с западным фасадом основного массива общую плоскость.
Это единство композиционно подчеркнуто рядами ниш и окон. Ряды опоясывают все здание.
Высоту собора как бы увеличивают длинные выступы на фасадах стен — лопатки. Полуциркульные завершения окон, ниш, проемов дверей, полукружия между лопатками — закомары, красивый фигурный пояс на барабанах лишь чуть сдерживают устремленность всей композиции здания ввысь. При виде его возникает ощущение торжественного сурового звучания. Такому «звучному» восприятию собора способствуют стройные ритмы — чередования повторяющихся деталей.
Декоративные элементы оживляют обширные плоскости фасадов игрой света и тени. Особую художественную выразительность зданию в прошлом придавали естественный цвет стен, сложенных из серого, голубого и розоватого известняка-ракушечника (стены начали белить с XV века), и фресковые росписи в нишах (не сохранились).
Осмотрев замечательный памятник архитектуры снаружи, войдем в собор через западный вход.
Внутри ощущение особого торжественного величия сооружения, возникающее при внешнем осмотре, усиливается. В гулкой тишине, где даже шорох рождает эхо, все наполнено ожиданием звука. И вот высокие стройные столбы как бы начинают звучать, им вторит в вышине сложное ритмическое сочетание арок и сводов. Поражает обилие света и необычное для такого огромного здания ощущение легкости.
С предалтарного возвышения (солеи), где находится сейчас круглый красного гранита амвон (место для чтения проповедей), открывается все внутреннее пространство. Шестью столбами оно четко делится на три части — алтарную, откуда велось богослужение, центральную (подкупольную) и западную, заполняемую обычно прихожанами, низшего сословия. Высокопоставленных особ из «именитых» и боярских семей винтовая лестница башни вела на полати (хоры), плоскость которых горизонтально членит западную часть собора на два яруса.
Высота здания до полусферы главного купола 32 метра, ширина — 18 метров (с башней 24 м), длина с главным алтарем — 26 метров, толщина стен — 1,4 метра.
Внутри собора становится понятна и особенность его конструктивного решения. Мощное перекрытие здания поддерживается сравнительно тонкими столбами. Это свидетельство точного расчета мастера.
В строительстве собора, как уже говорилось, использован местный материал, обычный для древнего Новгорода,— массивные известняковые плиты. Кирпич добавлен в стены лишь для выравнивания рядов плиточной кладки и на перекрытиях. Кладка связывалась известковым раствором. С веками эта масса превратилась в крепкий монолит.
В 1826—1827 годах во время работ по реконструкции собора мастера дивились крепости столбов и стен, возведенных много веков назад. Но, вероятно, столбы показались им такими тонкими, что на всякий случай к ним сделали прикладки в несколько кирпичей — утолстили. Эти прикладки существенно изменили первоначальный вид внутреннего пространства, нарушили стройность. Но и при этом ощущение простора, обилия света сохранилось.
Торжественное величие, монументальность и красоту собора подчеркивало многоцветие росписей, сплошь покрывавших стены и своды изнутри. Появление первых фресковых росписей, произведенных, вероятно, по княжескому заказу, относится к середине XII века.
Во время многочисленных поздних реставрационных работ фрески со стен варварски были сбиты. Фрагменты их обнаружили под полом при раскопках в 1933—1934 годах.
Годом позже расчистили изображение больших фигур внутри главы полатней башни и орнаментальную фресковую роспись в оконных проемах. В барабане башни хорошо сохранились две фигуры неизвестных святых. Эти фигуры исполнены в основном в коричневато-желтых тонах с голубовато-зелеными притенениями.
Руководитель реставрационных работ, доктор исторических наук М. К. Каргер отмечал, что роспись собора производилась несколькими мастерами и, судя по обнаруженным фрагментам, она целиком связана с киевской художественной традицией.
В древней росписи храма есть черты, которые позднее стали характерны и для новгородской школы монументального письма. Исследователи полагают, что палитра росписи храма была богата, а манера письма, органично связанная с суровым, торжественным характером постройки,— монументальна.
Росписи, покрывающие теперь стены собора, не представляют особой художественной ценности. Они сделаны в 1902 году артелью владимирских богомазов подрядчика В. Сафонова (им же принадлежит и последняя роспись новгородского Софийского собора).
В стенах Георгиевского собора при входе на хоры, а также в нижней части башни обнаружены тайники-ниши, где хранились драгоценности и находилась казна.
Просторные, светлые полати гармонируют с обликом всего собора. Когда-то они освещались из окон в барабане юго-западной главы. В первой половине XIX века проемы в этой главе были заложены, а на западном фасаде собора для лучшего освещения расширили старые окна.
С полатей во всем богатстве открывалось внутреннее убранство храма. Особенно пышным оно стало в XIX веке. Тогда всю восточную часть собора полностью закрывал огромный семиярусный иконостас, насчитывавший около 80 икон и стоивший полмиллиона рублей. Иконы местного ряда выделялись позолоченными окладами с золотыми венцами, бриллиантами, изумрудами, жемчугом, рубинами и другими драгоценными камнями.
Перед иконостасом висело бронзовое паникадило с 73 подсвечниками. Два паникадила слева и справа от него имели по 30 подсвечников. В других частях храма были паникадила меньших размеров.
За иконостасом в главном алтаре на горнем (возвышенном — для сидения высшего духовенства) месте стояли стальные кресла Петра I, оставленные монастырю графиней Орловой-Чесменской, долгое время жившей в Юрьеве. Эти кресла отцу графини подарила Екатерина II. Церковная утварь, описи которой занимали сотни страниц, хранилась в 20 больших шкафах в соборной ризнице.
В XVIII веке Георгиевский собор обстраивался одноэтажными зданиями — приделом, ризницей, папертью. Ризницу — хранилище утвари и предметов для служб — пристроили с южной стороны, к западному фасаду примкнула паперть, у северной стены возвели придел Феоктиста, новгородского архиепископа, мощи которого пребывали там в серебряной с позолотой раке.
Пристройки искажали облик древнего здания, нарушали его гармонию, и во время реставрационных работ 1933—1936 годов были разобраны. Тогда же убрали иконостас. О нем сейчас напоминают не покрытая росписью западная сторона алтарных столбов и железные крючья, державшие раму (деревянную основу).
Георгиевский собор в истории не только русского, но и мирового зодчества является ярким примером высокого профессионально го и художественного мастерства строителей Древней Руси.
Мастер, создавший изумительное творение, обессмертил свое имя: его собор вызывает восхищение и сейчас. И хотя сведения о зодчем ограничиваются единственной летописной фразой в четыре слова, мы знаем главное — он был талантлив и весь свой гений творца вложил в свое прекрасное сооружение.
Первые свои владения обитель, судя по документам, получила в год открытия собора. Тогда, в 1130 году, князь Мстислав повелел сыну специальной грамотой отдать Юрьеву монастырю волость Буец и село Буйца со всеми поступавшими от них доходами. Грамота сохранилась. Это самый древний русский официальный акт на пергаменте (находится в фондах Новгородского музея). Волость и село, располагавшиеся в верховьях реки Полы, принадлежали монастырю в течение нескольких веков.
Владения были пожалованы «с данию» — оброком, «с вирами и с продажами» — откупами за преступление, «и вено водское» — выкупами за невест, «и осеннее полюдие да- ровное» — осенним сбором урожая в пользу князя.
Впоследствии уже сам Всеволод пожаловал монастырю еще две грамоты.
В результате эксплуатации труда простого люда, живущего в монастырских вотчинах, росли богатства обители, постоянно расширялась территория, появлялись новые ограды, кельи. А зависимые от Юрьева крестьяне жили в невероятной нужде, переносили лишения.
В XIV—XV веках, в период расцвета Новгородской феодально-вечевой республики, монастырь богател благодаря поддержке новгородского боярства. Вечевая республика выделила ему близ Онежского озера Спасский Шальский погост и Никольскую Пудожскую выставку — торговое поселение с разными угодьями, а также закрепила за ним прежние вотчины.
После Софийского собора — самого крупного феодала Новгородской земли — по количеству владений был первым Георгиевский. Его земли располагались в различных местах от верховья реки Ловати до Онеги, от реки Шелони до Сестринского стана в Волоколамском уезде близ Москвы. Жители Гончарского конца (района) древнего Новгорода выполняли для монастыря кузнечные, плотницкие и другие работы, ловили рыбу. Близ Старой Руссы монастырю варили соль. В кремле монахи имели свой житный двор, а на торгу в Славенском конце — лавки с товарами.
Даже после присоединения Новгорода к Москве, в конце XVII века, когда часть владений у монастыря была изъята, оставались приписанными к нему 15 мелких монастырей, тысячи крестьян, обширные угодья, рыбные промыслы, ремесленные мастерские, солеварни, торговые лавки, дарованные великокняжескими, царскими и патриаршими грамотами.
Крепостные платили монастырю за землю, строевой лес, жилище, ковку коней, размол муки, ловлю рыбы и даже за свадьбы. За действиями крестьян ревниво следили жившие в деревнях «посельные монахи» — приказчики.
Тяжесть подневольной жизни побуждала монастырских крестьян «животишки свои бросить и с богом уйти». Нередки были случаи противления бессчетным поборам. Тогда монахи начинали против крестьян судебные дела. Одно из подобных дел — «О взыскании с вотчинных крестьян Ляховицкого, Бежецкого и Хубецкого погостов в пользу Новгородского Юрьева монастыря денежных, хлебных и других оброков» хранится в Государственном архиве Новгородской области.
О классовой сущности юрьевской обители свидетельствуют не только документы, хранящиеся в архивах, и экспонаты выставки Георгиевского собора. Простолюдину, крестьянину или ремесленнику не находилось у стен храма последнего приюта. Собор, как и ряд других новгородских храмов, служил усыпальницей лишь представителей светской и духовной знати.
Именитые люди Новгородской феодально-вечевой республики, похороненные в Юрьеве, связаны были с ним не случайно. Монастырь был основан князьями, он рассматривался ими как надежная опора своей политики, место покоя в старости и наконец — усыпальница рода.
Федор был на два года старше Александра. В 1228 году из Переславля-Залесского братья Федор и Александр (будущий Невский) с двумя приближенными отца впервые прибыли на Городище, но из-за вспыхнувшего восстания в Новгороде быстро покинули его.
Через два года князь Ярослав Всеволодович, смирив мятежных новгородцев, снова направил для княжения в Новгороде своих сыновей. Юные князья (одному было 14, другому — 12 лет) участвовали в походе для защиты восточных рубежей княжеских земель и впервые увидели настоящую сечу.
Через год, по словам летописца, статный, юный, красивый Федор в день своей свадьбы неожиданно умер. «Свадьба пристроена, меды изварены, невеста приведена, князи позваны и бысть в веселия место плачь и сетование...» После смерти князя его невеста Харитина была отправлена в Петропавловский женский монастырь под Новгородом на Синичью гору. При погребении брата, а в 1244 году и матери мог присутствовать Александр, который за двадцатилетний период княжения в Новгороде подолгу жил на Городище и не раз бывал в Юрьеве.
Западнее, у той же стены, в парном саркофаге покоился прах малолетних детей князя Ярослава Владимировича, основателя известной церкви Спаса на Нередице,— Изяслава и Ростислава, умерших в 1198 году.
Здесь же в соборе похоронили и князя Дмитрия Шемяку, ярого противника московских князей, по повелению которого был ослеплен князь Василий, прозванный за слепоту Темным. Шемяка, воспользовавшись неудачной войной Василия с татарами, в 1446 году захватил власть и около года управлял Московским княжеством.
Упорное сопротивление московского боярства заставило Шемяку оставить престол. Он вынужден был бежать и последние годы жизни провел в Новгороде. Его жена Софья подарила монастырю великолепно расшитую плащаницу — нагробное покрывало, которое хранилось в ризнице собора. (Этот яркий образец древнерусского шитья находится сейчас в художественном отделе Новгородского музея.) Сын Темного —Иван III, при соединив Новгород к Москве, отобрал половину земель от монастыря.
Были в Георгиевском соборе и захоронения трех, живших в XII—XIII веках, посадников, выбираемых вечем гражданских правителей Новгородской феодально-вечевой республики — Семена, Мирошки и его сына Дмитра. Но больше всего в соборе захоронений духовных лиц — юрьевских архимандритов.
С XIII века архимандриты (настоятели важнейшего в епархии монастыря, каким стал Юрьев) выбирались на Новгородском вече. Наряду с посадниками и тысяцкими они активно участвовали в проведении внутренней и внешней политики Великого Новгорода.
В бурные события периода присоединения Новгорода к Москве в конце XV века был вовлечен и Юрьев монастырь. Энергичный и властолюбивый Иван III, временно поселившийся на Городище после разгрома новгородской оппозиции, приказал своему зодчему Аристотелю Фиорованти построить через Волхов к Юрьеву мост. Мост был выстроен, но волховская вода снесла его, как сносила до этого и многие другие деревянные мосты. Однако не потеря моста к Городищу обеспокоила монастырские власти. По указу Ивана III их обитель потеряла половину своих земельных владений. А в 1505 году на костер за «ересь» отправили настоятеля юрьевской братии Касьяна.
У высшего духовенства, определенно зависевшего от царя, очевидно, возникало недовольство монастырскими властями, и в 1517 году на пост архимандрита в Юрьево из Москвы был прислан Иона. С тех пор игумены Юрьева, как и в прежние времена, стали не избираться, а назначаться.
В 1558 году один из игуменов обители отвез в дар царю Ивану Грозному четыре ценные иконы, привезенные новгородцами из города Ревеля (сейчас Таллин), а также шапку Иоанна Златоуста и дорогие ризы. Но, зная об истинных настроениях местного боярства и духовенства, царь с войском в 1570 году пришел в Новгород. Жуткие рассказы сохранились об учиненном тогда им в городе погроме. Через два года Грозный посетил и Юрьево. По его повелению отсюда вывезли в Москву многие ценности.
Трудными были для Новгорода и Юрьева годы периода польско-шведской интервенции. В целях укрепления патриотических чувств новгородцев и «дабы предохранить святыню от поношения» врагов останки Федора Ярославича в 1614 году были перенесены из Юрьева монастыря, занятого врагом, в Софию (а такое перенесение могло произойти лишь по желанию настоятеля). Сам акт перезахоронения имел политическое значение: новгородцам как бы напоминали о блестящей победе брата Федора, Александра Невского, над иноземными захватчиками.
В результате подъема народной борьбы против шведов был освобожден Тихвин. Не сдался им осажденный Псков. Пришлось оккупантам убраться и из Новгорода. Но интервенция нанесла большой ущерб. В несколько раз уменьшилось (осталось до двух тысяч человек) количество жителей в разграбленном Новгороде. Значительно пострадало и Юрьево.
Однако первые русские цари из династии Романовых не забыли, как близок был монастырь к великим русским князьям, и предоставляли обители новые владения. Обилие царских милостей пополнила грамота царей Петра (в будущем Петра I) и Ивана Алексеевичей о приписке к Юрьеву Болотова монастыря с вотчинами. Привилегированное положение Юрьева и его особая роль сохранялись еще около двух столетий.
С начала XVIII века Новгород постепенно превратился в глухой провинциальный городок России, уступив приоритет торгового центра молодому Петербургу.
При Екатерине II рост дворянского землевладения шел за счет монастырских земель, которые были в 1764 году обращены из церковной собственности в светскую.
От Юрьева монастыря отошли крестьяне, приписные обители, угодья. Осталось «всего» около пяти тысяч крепостных и почти четыре тысячи десятин земли. Для поддержания в порядке большого комплекса сооружений — церквей, келий, хозяйственных построек — этого было недостаточно. Из-за отсутствия средств монахи не могли ремонтировать строения. Нищета заставила многих из юрьевской братии покинуть «святые» места.
В первой половине XIX века во владение монастыря перешли деньги богатой графини Анны Орловой-Чесменской.
В витринах выставки — портреты Анны и игумена Фотия, ее «духовного отца», документы о жизни Юрьева монастыря в этот период.
Новопостриженный монах Фотий старался обратить на себя внимание в Петербурге показным благочестием, выступил против господствовавших тогда среди представителей светского общества мистических настроений, называл членов масонских обществ носителями революционных идей.
Разными путями Фотий добивался аудиенции у императора Александра I и получил ее. С тех пор он уже входил в царский кабинет через секретные двери. Царь разрешил Фотию бывать у него в любое время, когда тот сочтет нужным, и наградил его панагией, усыпанной бриллиантами.
За двуличие, богоюродство передовое петербургское общество ненавидело Фотия и сразу же узнало его в едкой эпиграмме А. С. Пушкина:
Полу-фанатик, полу-плут,
Его орудием духовным
Проклятье, меч и крест и кнут.
Пошли нам, господи, греховным
Поменьше пастырей таких,
Полу-благих, полу-святых.
Еще резче были стихи поэта о графине Анне, которая по совету петербургского епископа стала исповедоваться только Фотию. Она была дочерью прославившегося в морских сражениях командующего русским флотом графа Алексея Григорьевича Орлова. За разгром турецкого флота и в честь победы в 1770 году при бухте Чесме он получил право присоединить к своей фамилии наименование Чесменский. Слава, роскошь, почести сопутствовали приближенному к царскому двору семейству.
Из блистательного Петербурга Фотий вынужденно перебрался в сырые кельи близ Георгиевского собора.
Покровительница покупала монастырю земли, заказывала драгоценные вещи для ризницы.
Крепостные графини пытались письмами образумить ее: «...Ты впала, наша мать, в руки волка хищного... Ты готова для него всем на свете жертвовать, а он, видя твое исступление, обирает тебя, ничем не щадя, и ограбит тебя до ниточки, разорит тебя и вверенных тебе крестьян. Таковы жертвы, не мни, не дадут тебе ни угла в раю, ни отцу твоему не сделают ни малейшей отрады».
Но поздно — графиня уже была во власти Фотия. Оказались фактически в этой власти и многие тысячи крепостных, которые своим подневольным трудом обеспечивали Орловой рост ее богатства. Юрьев монастырь стал единственным в губернии миллионером.
Анна Орлова, благодаря щедрым дарам которой вновь отстроился монастырь, пережила Фотия на 10 лет. Она была камер-фрейлиной русских императриц и выезжала из Юрьева (где провела четверть века) только для сопровождения их в поездках по России и за границу.
С незначительными изменениями архитектурный комплекс ХVIII—XIX веков дошел до нас. Но монастырь хранит существенные черты и более древней планировки, хотя за девять с половиной веков он не раз подвергался опустошительным пожарам и разрушениям. Но проходили годы, и Юрьево отстраивалось вновь.
Каким оно было в XII—XV веках, без специальных исследований сказать трудно. Из литературных источников известно лишь, что стояло за монастырской стеной несколько каменных и деревянных строений, собор, звонница.
К концу XVI — началу XVII века монастырский комплекс уже достаточно сложился. В 1618 году, после изгнания иноземных завоевателей, в обители было четыре каменные церкви, построенные в XII—XVI веках, на колокольне установлены часы с боем, имелись квасоварня, пивная палата, конюшенный да скотный дворы. Из этих строений до нашего времени сохранился лишь Георгиевский собор. Все остальное, что можно увидеть в Юрьеве сейчас, возведено в более позднее время.
Прямо перед входом в Георгиевский собор стоит настоятельский, или, как его еще называют, архимандритский, корпус (протяженностью 150 м).
В помещении, где размещались учебные классы профтехучилища, были трапезная, библиотека.
В современном здании особенно выделяется часть, ранее относившаяся к Спасскому собору (его возвели в 1823 году вместо сгоревшей церкви Федора и Александра). У южной стены в подвальном помещении находились саркофаги Анны и Фотия.
Настоятельский корпус смыкается с северным (его длина 155 м), сооруженным в середине XVIII века. Над ним — 52-метровая колокольня. Строили ее с 1838 по 1841 год. По преданию, она могла бы быть еще выше, но якобы при рассмотрении проекта Николай I зачеркнул средний двухарочный 40 ярус, опасаясь, что звонница в Юрьеве будет превосходить самую высокую колокольню в столице. Автором проекта был архитектор Соколов (проект хранится в областном Государственном архиве).
С механизмом часов, установленных на колокольне, были соединены 17 небольших колоколов, которые звоном отмечали время. Ниже располагались 15 колоколов (самый большой весил 33 тонны), созывавшие на монастырские службы.
В Юрьеве отливали колокола и для других церквей и соборов, например, десятитонный «Воскресный» для Софийской звонницы (стоит на постаменте в новгородском кремле).
Северный корпус в юго-восточной части завершается Крестовоздвиженской церковью. Она сооружена в XVIII веке и перестроена в 1823 году. В отличие от Георгиевского собора — приземиста, архитектурный облик ее не представляет художественного интереса.
Фасад восточного корпуса (протяженностью 310 м) выстроен не по прямой, как других корпусов, а повторяет изгиб берега реки Волхова. Возводили корпус одновременно с северным. В 1824—1830 годах его перестроили. Здесь были хозяйственные помещения и гостиница.
В южном корпусе (длина его 160 м), построенном почти на сто лет позднее, чем восточный и северный, находились летние кельи.
Еще не успели закончить строительство южного корпуса, как уже заложили западный (протяженностью 280 м), который замкнул огражденную строениями обширную внутреннюю территорию. Помещения этого корпуса назначались для хозяйственных целей — кладовых, ледника, конюшни с сеновалом, дровяника, каретной, а также портняжной мастерской. Западные постройки соединялись с северным корпусом башней. Рядом с ней сделали проездную арку.
За Георгиевским собором в 1825—1827 годах вырос еще один корпус — Орловский — для монахов-послушников.
Как видно из обзора основных строений Юрьева, монастырское хозяйство в XIX веке было обширным.
О некогда большом внутреннем монастырском саде напоминают остатки гранитного резервуара — источника (кивория) и ограда близ Георгиевского собора. Здесь, на южном склоне холма, на площади около гектара росли фруктовые деревья. Сад занимал территорию и севернее собора, где на гранитном постаменте были устроены солнечные часы.
За монастырскими стенами в XVIII веке заложили большой парк — Андронниковский сад. Возле него стояли ветхие домики наемных рабочих, склад для хранения сельскохозяйственных орудий и скотный двор. Перед длинными рядами огородных гряд приютилась приходская школа.
Архитекторы XIX века (многие из зодчих, выполнявших заказы монастыря, неизвестны до наших дней) расположили постройки согласно старой планировке, характеру местности и практическому назначению зданий. Композиционным центром Юрьева до строительства колокольни был Георгиевский собор. Колокольня нарушила эту композицию — она выше собора, и ее облик дисгармонирует с ним.
Архитектурно-композиционный центр монастыря с XIX века стал сложным. Его составили два собора и церковь, а также колокольня, расположенные в древнейшей, северной части монастыря. Центр комплекса с остальными постройками пространственно связывали внутренние сады, а внешний парк — с окружающей природой.
Множество и разнообразие монастырских сооружений свидетельствуют о присутствии здесь в XIX — начале XX века большого количества прислуги, которая, однако, со все меньшим рвением обеспечивала многочисленные потребности жиревшей монашеской братии.
Наступало время великих социальных перемен. Горячее дыхание революции ощущалось и в Юрьеве. В сосновой роще на Перыни собирались на тайные сходки и маевки горожане.
Одна из маевок проходила в 1911 году. На лодках к полуострову из Новгорода прибыло около семидесяти металлистов, печатников и рабочих других профессий. На митинге был сделан доклад о необходимости крепить единство и сплоченность рабочего движения. Инициаторами маевки явились высланные из Петербурга как политически неблагонадежные рабочие: наборщики Милешкин и Одинцов, переплетчик Кун. Маевка значительно активизировала борьбу пролетариата в Новгороде. Началось сильное брожение среди печатников, которое в конце того же года вылилось в забастовку.
Все чаще и чаще бурливая мирская жизнь врывалась в Юрьево и тревожила монашеский покой. В 1916 году один из монахов жаловался высшему духовенству: «Настоятелем монастыря сданы в аренду железнодорожным служащим помещения, входящие окнами внутрь, через что вторглась в монастырь суета мирская с музыкой, песнями и другими соблазнами».
Революционный взрыв в дни Великого Октября потряс и монастырскую обитель. Конфискованные у монастыря земли постановлением Троицкого земельного Совета весной 1918 года были поделены между крестьянами Юрьевской слободы.
Великая Октябрьская социалистическая революция объявила свободу вероисповедания, отделила церковь от государства.
В целях сбережения ценностей Юрьева в 1921 году их переместили в государственные хранилища. Сейчас некоторые из них экспонируются в московской Оружейной палате, в Грановитой палате в Новгороде, в музеях.
Монастырские здания отошли губернскому отделу социального обеспечения. Там устроили дом для престарелых.
В 1931—1936 годах в Юрьеве были проведены первые комплексные реставрационные работы. Убрали с фасадов поздние пристройки; открыли заделанные наглухо во времена Фотия ряды декоративных ниш; освободили древние входы. С внешней стороны собор как бы снял с себя наросшую за века коросту и снова предстал почти в первозданном виде. Данью поздним переделкам остались лишь белая обмазка стен да четырехскатное покрытие.
Внутри собора реставраторы расчистили местами сохранившиеся фресковые росписи.
Возвращение начальной красоты зданию предполагалось продолжить. Но в августе 1941-го под сводами древних новгородских зданий застучала кованая поступь фашистов. Солдаты испанской «голубой дивизии», обосновавшейся в бывшем монастыре, окружили Юрьево минными полями и огневыми точками. Более двух лет здесь проходила линия фронта. Монастырские помещения использовали под склады и казармы, сады вырубали на дрова. Купола церквей, соборов и звонницы были превращены в наблюдательные пункты и снайперские гнезда, откуда фашисты вели прицельный огонь не только по боевым позициям: они разрушали всемирно знаменитые памятники Городища и Нередицы, Ковалева и Липны (местечки под Новгородом).
Советские солдаты, громившие врага на новгородской земле, свято помнили, что по этой земле когда-то ходил Александр Невский, разбивший многие века назад немецких рыцарей. И дальше Новгорода и Юрьева на восток в течение войны фашисты так и не продвинулись. Там, на правом берегу Волхова, насмерть стояли наши войска.
Между Новгородом и Юрьевом был совершен беспримерный в истории минувшей войны подвиг.
...В ночь на 29 января 1942 года бойцы из взвода младшего лейтенанта Полонского отправились в разведку. Бесшумно перебрались они через покрытый льдом Волхов и завязали бой. Несколько огневых точек врага забросали гранатами, но были прижаты к земле огнем из замаскированных дзотов. Бешено заговорили артиллерия и минометы противника из Юрьева и Новгорода. Путь к отступлению был отрезан. И гранат уже нет.
Тогда трое сибиряков — Александр Красилов, Леонтий Черемнов и Иван Герасименко — почти одновременно решительно двинулись в сторону огнедышащих дзотов и закрыли их амбразуры своими телами. Пулеметы противника смолкли.
Не отчаяние, а ненависть к врагу и желание спасти жизни товарищей в этот миг руководили героями. Взвод выполнил задание.
Всем трем воинам посмертно в 1944 году было присвоено звание Героя Советского Союза.
Первая из крупных победоносных операций Советской Армии в 1944 году началась боем недалеко от Юрьева. В ночь на 14 января южнее бывшего монастыря по льду Ильменя пошли в наступление части генерал-майора Т. А. Свиклина. А утром после двухчасовой артподготовки севернее Новгорода вступила в бой вся 59-я армия под командованием генерал-лейтенанта И. Т. Коровникова.
Гитлеровские части у города были взяты в клещи, окружены и разгромлены. Одновременно начались наступательные бои под Ленинградом.
Новгород был освобожден 20 января 1944 года. В нем не нашлось ни одного уцелевшего здания, поэтому в Юрьеве временно устроили пекарню. Отсюда получали хлеб первые жители освобожденного города.
Наши войска наступали так стремительно, что враг при отступлении не успел причинить монастырю сравнительно большого вреда. А в городе и окрестностях были стерты с лица земли или сильно разрушены ценнейшие архитектурные памятники древности.
В Юрьеве пострадала больше всего западная башня южной стены: от нее остался лишь фундамент. У остальных построек были и крупные и частичные повреждения.
За время оккупации затерялись многие археологические находки, связанные с историей Юрьева, в том числе и останки из всех обнаруженных в монастыре погребений.
В трудные послевоенные годы (1944— 1960) все здания Юрьева были восстановлены. В работах по их возрождению приняли участие архитекторы Л. М. Шуляк, А. Д. Стена, Д. М. Федоров, Г. М. Штендер и другие.
Знакомство с Юрьевом будет неполным, если не осмотреть тех мест, которые его окружают. Через восточные ворота в монастырской ограде можно выйти па берег Волхова.
Вот она перед вами, часть великого пути «из варяг в греки», знакомого еще со школьных лет. Гости, подплывая к Новгороду, бросали здесь в воду, как дань богу Перуну, золотые и серебряные монеты. За серой гладью Волхова и Ильмень-озера — неоглядная пойменная равнина, кое-где приподнятая холмами, на которых в древности располагались монастыри. Строения большей частью до наших дней не сохранились.
В этих местах на правом берегу Волхова в Коломцах, на левом — на Стрелке, а также на реке Прость издавна, еще в пору каменного века и эпохи раннего железа, селились люди. Здесь найдены следы их стоянок (археологические находки экспонируются в Новгородском музее).
По берегу Волхова и дамбе дорога ведет к югу на полуостровок Перынь. Почти тысячелетие назад славяне, еще не знавшие христианской религии, устроили здесь мольбище и поклонялись Перуну — богу грома и молнии.
По преданию, после введения христианства идола Перуна сбросили в Волхов и на месте, где он стоял, в 995 году построили деревянную церковь Рождества богородицы.
Центр мольбища Перуну, исследованный археологами в 1951 году, находился юго-западнее здания существующей каменной церкви Рождества. В плане он представлял собой вырытый в земле восьмилепестковый «цветок» диаметром до 20 метров. В каждом «лепестке» в дни празднеств зажигался жертвенный огонь. Идол стоял в центре «цветка».
О сооружении каменной церкви на месте мольбища в летописях прямых сведений нет. Есть предположения, что ее построили в 1226 году, когда в Новгороде находился отец Александра Невского и проходили публичные выборы архимандрита. Работы по изучению церкви были начаты в 1947 году и продолжены одновременно с реставрацией здания.
Чуть сужающиеся кверху стены, лопатки, окна, барабан церкви усиливают эффект легкости и устремленности ввысь. Внутрь здания ведут три просторных входа. Они и широко расставленные стройные подкупольные столбы способствуют тому, что и при малых размерах (7,5X9,5X12 м) церковь производит впечатление просторного, высокого сооружения. Храм Рождества богородицы на Перыни является одним из немногих архитектурных памятников XIII века в России.
Близ церкви сохранились три кирпичных одноэтажных здания, построенных в XIX веке для келий монахов-отшельников, обитателей Перынского скита.
На северо-востоке, в полукилометре от монастыря, за Волховом расположено Городище, на котором видны руины церкви Благовещения. По предположению некоторых исследователей, это и есть легендарный старый город —Славенск, предшественник Новгорода. Однако сейчас все больше подтверждается гипотеза о возникновении Новгорода как объединения в единую крепость нескольких поселков, находившихся в старой части существующего города.
За Городищем, вдали на холмах, покрытых густыми зарослями кустарника, видны памятники архитектуры — церкви Спаса на Нередице (XII в.) и Николы на Липне (XIII в.), широко известные своими росписями.
На открытом поле, почти у самого монастыря, стоит ветряная мельница — свидетельница сельского быта не такого уж давнего времени — начала XX века. Она перевезена в музей из деревни Ладощина Солецкого района. Чуть поодаль — Успенская церковь (XVI в.) из деревни Курицко Новгородского района, со строгим и четким силуэтом, словно старая сторожевая башня.
С этой постройки в середине 60-х годов и были начаты работы по перемещению старинных деревянных зданий в музей под открытым небом. При постоянном контроле специалистов в таком музее им обеспечена умелая реставрация и охрана от разрушения.
Уникальные памятники русского деревянного зодчества, яркие образцы деревенской архитектуры ежегодно приезжают посмотреть десятки тысяч экскурсантов. Их привлекает и украшенная кружевной резьбой по дереву изба (XIX в.) из деревни Рышево Новгородского района, и как бы вышедшая из сказки высокая, шатровая, напоминающая старинные терема церковь Рождества богородицы (XVI в.) из деревни Передки Боровичского района. Возле нее предполагается поставить постройки, воссоздающие облик старого русского погоста, который на протяжении нескольких веков служил низовым административным центром, объединявшим русские деревни.
По проекту архитектора-реставратора Л. Е. Красноречьева в музей свезут со всех районов области до 40—50 разных деревянных строений. В роще складывается целая деревенская улица XIX века, где рядом с избами будут выкопаны колодцы, поставлены бани и другие хозяйственные строения.
В музее многое делается для пропаганды народного искусства. В начале июня ежегодно здесь проводятся фольклорные праздники: выступают народные хоровые коллективы и танцевальные группы, звучит музыка, исполняемая на народных инструментах.
В интерьерах памятников деревянной архитектуры открыты выставки, где можно увидеть предметы быта прошлого, образцы старинного русского шитья.
Рядом с музеем «Витославлицы», по берегам озера Мячино, раскинулся молодой парк. Его посадили комсомольцы в честь 1100-летия Новгорода в 1959 году.
Воды озера Мячино уже около полутора десятков лет используются для разведения карпа. Величина одного из прудов, отделенного от озера дамбой, более 40 гектаров, другого — втрое больше. Ежегодно в Юрьевском прудовом хозяйстве Новгородского рыбокомбината отлавливается свыше тысячи центнеров рыбы. Молодь карпа завозится сюда из прудов Валдайского района.
На полуостровке Перынь находится туристская база «Озеро Ильмень» (открыта летом). Туристы живут в легких домиках и коттеджах. Здесь раздолье для любителей водных видов спорта и рыбалки.
«Мы рады были увидеть своеобразную северную русскую природу, красавец Ильмень, полноводные реки Волхов и Мету, заливные луга, ощутить аромат ухи из только что выловленной рыбы, испытать особую атмосферу неприхотливого туристского быта с песнями у костра» — вот одна из записей туристов в книге отзывов.
Другая туристская база — «Новгородская» — расположена возле бывшего Юрьева монастыря (работает круглогодично). С высокого обрывистого берега к пляжу, одному из лучших в городе, ведет широкая лестница.
Отдыхающим на юрьевских туристских базах нравятся экскурсии по Новгороду и окрестностям. Они знакомятся с историческим прошлым города, его достижениями в хозяйственном и культурном строительстве.
В Юрьеве находится специализированный магазин по продаже сувениров и антикварных предметов.
Реставрация архитектурного комплекса бывшего Юрьева монастыря, благоустройство территории в дальнейшем будут проводиться в соответствии с постановлением «О мерах по дальнейшему улучшению содержания и использования памятников истории и культуры в Новгородской области».
В южной части Новгорода, за старым крепостным валом (в районе Воскресенской слободы), построен центр обслуживания туристов.
Побывавшим в Юрьеве еще не раз захочется вернуться сюда, к истоку Волхова, к одному из истоков России. Тут стоит, покоряя всех своим архитектурным совершенством, творение замечательного древнерусского зодчего — мастера Петра. Здесь природа и архитектура, следы истории и современная жизнь создают одно неразрывное целое. И в этом особая привлекательность Юрьева у Ильменя.
Обращаясь к богатой отечественной истории, знакомясь с уникальными архитектурными памятниками, ощущая величественный простор северной природы, каждый из побывавших здесь испытывает чувство гордости за свою могучую Родину.
Прощаясь с Юрьевом, многие люди ищут поэтическое слово, чтобы выразить свое восхищение этим чудесным уголком древней русской Земли...
Здесь, где седой могучий Ильмень,
Все силы сыну отдает,
Из глубины веков былинных,
Как сказка, Юрьево встает.
Полны восторгов разговоры.
Сказать иное не берусь —
Здесь русский дух,
Его просторы,
Здесь все собой являет Русь!
П.М. Золин